Роман Ингарден (1893-1970)

Чтение как диалог автора и читателя; диалог читателя и текста. 
Текст как знаковое воплощение авторской интенции. Познаваемость художественного произведения, возможность аналитического исследования литературы (VS Хайдеггер и Гадамер). 

I. Художественное произведение «схематично», оно отличается «смысловой неопределенностью»: никакое повествование не может дать полного представления о предмете или событии, оно семантически неполноценно, в нем всегда присутствуют «места неполной завершенности».

Исчерпывающее изображение невозможно, так как: 
1. Предмет или событие обладают бесконечным множеством неповторимых черт, вся совокупность которых неосуществима в художественном изображении.
2. Посредством языка невозможно воспроизвести всю специфику изображаемого предмета или события. 

Схематичность произведения обладает важными функциями для восприятия: она стимулирует воображение читателя и акцентирует его внимание на существенном и эстетически значимом для данного автора аспекте.

II. «Чтение как конкретизация» заданной автором схемы: в силу интенциональности воспринимающего сознания читатель всегда «дополняет» произведение, «устраняя места недостаточной определенности» посредством «населения» их своими субъективными смыслами. Иногда конкретизация идет по пути «искажения» произведения. 

Произведение схематично (имеет смысловые лакуны), воспринимающее сознание интенционально (+ читатель - носитель уникального опыта, обусловленного исторической и культурной ситуацией, ср. Хайдеггер и Гадамер) --> множественность прочтений одного и того же произведения. 

III. Произведение есть «интенциональный объект», обладающий «заданной интенцией» (авторский замысел), адресованной читателю. Интенция произведения требует от читателя специфического ракурса собственной реализации, особой «направленности на себя»: оно «инициирует интенциональность сознания» читателя, «принуждая» его к соответствующей реакции.

В акте чтения сознание читателя вступает в коммуникативные отношения с «оригинальной сущностью», произведенной другим сознанием, задавшим ей изначальный смысл и специфический заряд воздействия на потенциального реципиента. 

«Оригинальная сущность» объективно присутствует в произведении (VS Гуссерль, «Вне субъекта нет объекта»). Произведение искусства обладает объективной сущностью и до акта восприятия, это та его реальная основа, которая была «задана», присвоена ему авторской интенцией. Но реализация данной сущности возможна только при участии воспринимающего субъекта, в акте чтения.

Среди множества разных типов конкретизации произведения существует такой, который более всех других соответствует его «оригинальной сущности». Все другие конкретизации отклоняются от нее в большую или меньшую сторону. 

Задача литературной критики заключается в обнаружении «единственной сущности оригинала» (адекватная интерпретация). 

Методология - "структурная феноменология". Послойный анализ художественной структуры произведения. 

Произведение - многоуровневая структура, «полифоническая гармония» упорядоченного множества структурных элементов. Структурная многослойность текста - способ существования его «оригинальной сущности». Анализ художественной структуры, внутренней организации произведения - единственный способ выявления  «оригинальной сущности». 

Четыре слоя (уровня) структурной основы произведения (возможно и больше):

1.    фонетический (уровень звучаний);
2.    семантический (уровень значений);
3.    предметный (уровень содержания);
4.    наглядных образов («уровень явленности объектов» в произведении).

Исследователь ищет «оригинальную сущность произведения» на каждом из выделенных уровней. Совпадение результатов анализа каждого уровня означает, что найден адекватный вариант прочтения, который соответствует «сущности оригинала», его «заданной автором интенциональности».