“Комментарий” к совместному документу “Об отношениях Церкви и государства” содержит попытки оправдать и даже возвеличить церковную политику митрополита Сергия прямо или косвенно, т.е. перечисляя ее мнимые “достижения” (параграфы 3 и 4, отдельные фразы в параграфах 5 и 7). Некоторые утверждения здесь весьма сомнительны или даже прямо неверны. Например:

“3. Церковная политика митрополита Сергия, несомненно, была направлена на сохранение церковной иерархии, которую стремились уничтожить богоборцы, а также возможности преподания Таинств”.

Это представляется неверным, поскольку митр. Сергий был несвободен в своей церковной политике, как она определена “Декларацией” 1927 года. Эта политика была навязана Советами, стремившимися расколоть и уничтожить Церковь. В результате действий митрополита Сергия им, действительно, удалось расколоть Церковь, а уничтожить ее помешала только Вторая мировая война, которая заставила Советы изменить свою тактику в отношении Церкви. В плане промыслительном мы обязаны сохранением сергианской иерархии Гитлеру, а не митрополиту Сергию, который к началу войны (1941) оставался на свободе в числе еще только трех иерархов.

“4. Политика митрополита Сергия способствовала воссозданию церковной жизни во время и после Второй мировой войны”.

“5. Издание "Декларации" не означало, что Церковь единомысленна с идеологией безбожной власти”.

“7. Действия митрополита Сергия, которые вызывали и вызывают так много споров, были, несомненно, продиктованы поиском путей сохранения церковной жизни в наступившей переломной эпохе, в небывало тяжелых условиях”.

Таким образом, существенным недостатком этого документа является то, что он не содержит однозначного отвержения и осуждения политики митрополита Сергия как греховной (само слово “грех” ни разу не употреблено в этом документе). Следовательно, нет надежды и на покаяние тех, кто в прошлом следовал этой политике. Документ, по сути, утверждает: ““Декларация” была нам навязана, теперь мы свободны, и потому “Декларация” ушла в прошлое”. Это, конечно, так, но эта логика совсем не вдохновляет, поскольку она отражает и как бы канонизирует падшее человеческое состояние подчинения насилию и обстоятельствам, а не святое христианское состояние возвышения над обстоятельствами. Равным образом, не подлежит здесь осуждению и сам митрополит Сергий (следовательно, и его преемники) за свой “подвиг Первосвятительского служения”. В результате, этот документ в своем настоящем виде оставляет мало надежды, что в сходных “чрезвычайных” обстоятельствах в будущем не появится новый “митрополит Сергий”. Ибо, признавая, что возможны на земле обстоятельства и силы, которые могут “заставить” христианина действовать не по своей воле и против совести, Документ не называет такие действия их настоящим именем: ГРЕХ.

Также, документ, к сожалению, повторяет ошибочное утверждение более раннего соборного послания, что принятые МП в 2000 году “Основы социальной концепции” как бы “перечеркивают” “Декларацию” 1927 года (ср. в “Комментарии”: “"Основы" содержат мысли, принципиально отличающиеся от тех, что выражены в "Декларации"”). Но это не так. На самом деле, “Основы” (2000) излагают ОБЩИЕ ПРИНЦИПЫ церковно-государственных отношений, а “Декларация” (1927) является ЧАСТНЫМ СЛУЧАЕМ ложного применения этих общих принципов к конкретной ситуации советской власти (которая в “Декларации” лицемерно представлена как законная, веротерпимая и демократическая, в то время как на самом деле она была разбойная, воинственно безбожная и тоталитарная). “Основы” (2000) ничего не говорят ни о природе советской власти, ни о должной форме отношений к ней Церкви. В “Основах” сама “Декларация” вообще не упоминается. Равным образом, “Декларация” (1927) не выдвигает никакого нового ложного ОБЩЕГО ПРИНЦИПА взаимоотношений Церкви и государства. В чем же “Основы” “принципиально отличаются” от “Декларации”? Эти два документа говорят о совершенно разных вещах, функционируют как бы на разных плоскостях и в различных исторических контекстах…

И это, увы, не только наше субъективное впечатление. По сути, то же самое утверждается в предисловии к публикации этих документов на официальном сайте РПЦЗ (“Об одновременной публикации согласованных документов Комиссий по переговорам между Русской Православной Церковью Заграницей и Русской Православной Церковью Московского Патриархата”, www.rocor.org). Здесь документы представлены не как выражающие чьи-либо “принципиальные позиции”, но как “взаимно приемлемые”. “Следовательно, - сообщают нам, - эти согласованные документы не выражают видение исключительно одной или другой стороны. В них отражены взгляды обеих сторон”.

Это весьма значимое заявление. Оно по сути свидетельствует, что единомыслие во Святом Духе (или хотя бы в исторической правде) комиссиями достигнуто не было, поскольку одна и другая “сторона” остались при своих “взглядах”. И усилия составителей документов были направлены не на то, чтобы достичь единомыслия в истине, а скорее на то, чтобы найти такие формулировки, которые бы завуалировали разногласие и представили бы миру ложную картину согласия и примирения. Не удивительно, что в соответствии с этой целью, как сказано в предисловии, “еще до начала работы Комиссий, на самом высоком уровне было совместно решено, чтобы они не углублялись в исторический анализ, а предоставляли исторические оценки историкам-специалистам”.

Возникает вопрос: почему бы Комиссиям не воспользоваться квалифицированными услугами историков-специалистов, дабы выяснить историческую правду? Невольно напрашивается мысль, что правда Комиссиям была не важна. Не удивительно поэтому, что их “отдельные формулировки” “могут вызвать недоумение” у верующих, “не вполне понимающих процесс переговоров и его методологию” (“Об одновременной публикации…”): весь этот “процесс и методология” компромисса чужды Церкви Христовой.

Это не значит, конечно, что “Совместные Документы” не содержат истинных и правых утверждений. Наиболее сильным из таковых в разделе “Церковь и государство” является следующее: “Не все устояли в годину гонений. Некоторые священнослужители и миряне, поправ правду Божию, способствовали гонителям в их действиях, направленных на разрушение Церкви. Подобные деяния ни при каких обстоятельствах не могут быть допустимы и оправданы; они заслуживают всякого осуждения, дабы предотвратить повторение их в случае, если Господь попустит возобновление гонений”. Но такие верные утверждения перемежаются в документах с полностью или частично ложными, что обнаруживает суть “методологии” Комиссий, направленной на создание документа, в котором каждый найдет что-то себе по вкусу и будет доволен. И в будущем каждая сторона сможет ссылаться на эти официальные документы в подтверждение своей позиции.

Для православного христианина весьма прискорбно слышать из уст своих духовных вождей этот невыносимый язык компромисса. Пожалуй, еще более прискорбно (и почти оскорбительно), что пастыри снисходительно предлагают пастве выучить (“вполне понять”) их новый мирской язык: “Отдельные формулировки, если будут вырваны из контекста, могут вызвать недоумение у некоторых, не вполне понимающих процесс переговоров и его методологию” (“Об одновременной публикации…”). Действительно, православных христиан нужно основательно переучивать, прежде чем они овладеют методологией мешать правду с ложью, и скользкий язык мира сего перестанет вызывать у них “недоумение”… Есть поистине что-то апокалиптическое в том, что православные пастыри делают такие заявления, не подозревая, по-видимому, что говорят уже “чужим голосом” (ср.: Иоанн, 10,5).

Нам кажется, что эти Документы, в том виде, как они опубликованы, совершенно неприемлемы в качестве основы объединения двух частей Русской Церкви. И мы, чада РПЦЗ, должны сделать все возможное в наших силах, чтобы Документы были существенно переработаны, прежде чем состоится объединение. Так, сергианство должно быть осуждено как грех, исключены слова о “подвиге” митрополита Сергия. Экуменизм должен также получить более глубокую оценку и действенное решение. Например, в соответствии с канонами, следует запретить не только “литургическое”, но и всякое молитвенное общение с инославными.

В то же время мы не считаем, что еще один раскол может стать законным ответом на то или иное развитие церковных событий. Согласно канонам (правила 13-15 Двукратного собора) отделение от священноначалия возможно только в случае проповеди им ереси. Сколько бы логических и нравственных изъянов ни обреталось в Документах, - ереси они не содержат. Если будущий Всезарубежный и Архиерейский Собор решит принять в общение МП на основании этих документов (чего, надеемся, Господь не попустит), - нам придется принять это решение как примету последних времен, когда “оскуде преподобный и умалилась истина от сынов человеческих” (Пс. 11, 1). Но мы надеемся, что в нашей Церкви достаточно живых христианских душ, чтобы не допустить такого исхода.

Чтец Алексий Аксенов, Москва