Мария Александровна Стэцюра размышляет над творчеством Милтона не один год, о чем свидетельствуют курсовые работы 3 и 4 курса. Так что дипломная работа — исследование, можно сказать, итоговое. Его цель — обозначить ту мировоззренческую позицию в пост-ренессансной культуре, которая позволила Милтону создать свой шедевр — эпическую поэму «Потерянный рай», а также другие произведения крупной формы. Речь здесь, конечно, идет о точке пересечения линий античного литературного наследия и иудео-христианской богословской традиции. Античный эпос и Библия — трудно найти тексты большей смысловой концентрации и культурного значения; их синтез — поистине титаническое предприятие, возможное только в рамках ренессансного мышления.
В работе М. Стэцюра предпринята успешная попытка описать ренессансную составляющую творчества Милтона, плод его обращения к жанровому и образному наследию античности. Но Милтон был не только ученым гуманистом, но и верующим христианином. Поэтому в свою дерзновенную литературную задачу — создание национального эпоса — он привнес смысловую глубину и серьезность, доступную только подлинной религиозной традиции. В результате возникли произведения, задача осмысления которых встает перед каждым новым поколением. Благочестивое намерение их автора несомненно, то же, что получилось, конечно, выходит далеко за рамки авторского намерения. Иначе и быть не могло при воплощении сакрального сюжета средствами художественной литературы. Да и слишком противоречивой была и личность, и идейная идентичность Милтона. Он не был вполне гуманистом, поскольку верил прежде всего во Христа, а не в культуру и античность. Но он не был "своим" и ни в одной церковной общине, в своем индивидуальном богословии под конец выйдя вообще за рамки христианского правоверия. Очевидно, для него важна была всецелая идейная и творческая свобода, и это позволяет отнести его именно к традиции ренессансного гуманизма. И все же, думается, Милтон, как и хотел, «оправдал пути Творца пред тварью» — но не тем, что поставил литературу на служение богословской истине — сколько, наоборот, продемонстрировав художественную плодотворность обращения к сакральным сюжетам.
В работе М. Стэцюра идейная основа наследия Милтона — сложный сплав пост-ренессансного гуманизма и пуританизма в его крайне-«левом», милтоновском варианте — рассматривается и на уровне образности (аллюзии, характеры), и на уровне философско-богословском (теодицея и антропология). Работа является самостоятельным исследованием, отвечает квалификационным требованиям и, по моему мнению, заслуживает высокой оценки.
