С.М. Соловьев. Из цикла «Тени Диккенса»

[стихотворения по мотивам романа "Дейвид Копперфилд"]

Стирфорс

Благородный и преступный,
Избалован, властен, горд,
Ты со мною неотступно,
Ледяной, блестящий лорд.

Мать бела как изваянье,
Дом безмолвен, глух и сер...
На приличном расстоянье
Безупречный Литтимер.

Что за тайная угроза
Здесь нависла? Почему
Усмехнулась злая Роза
Господину своему?

Разъяренная пантера,
Что предчувствует она?
Шаг размерен Литтимера,
В мертвом доме — тишина.

Ах, зачем радушно принят
Юный лорд у рыбака?
Он обманет, он покинет
Ветряного мотылька.

Чем ты, Стирфорс, околдован?
В дымной хижине, один,
Что ты смотришь, зачарован,
В потухающий камин?

Что тебе чужое горе?
Дом родительский угрюм...
Только лодка, только море,
Только бури полнят ум.

Верь же, верь своей поэме,
Направляя легкий челн,
Где тебе малютка Эмми
У морских смеется волн.

Упоен и равнодушен,
Ты не думаешь о том,
Что рукой твоей разрушен
Не один счастливый дом.

Что за буря разыгралась
В вихре волн и облаков?
Уж затоплен весь Ярмауз,
Тонут снасти рыбаков.

Нет, не надо жертв бесцельных!
На песке морском простерт,
Меж обломков корабельных,
Ты лежишь, прекрасный лорд.

Вот куда тебя манила
Убегавшая ладья...
Вся взята морской могилой
Юность гордая твоя.

Покорившись грозной каре,
Словно сделан изо льда,
Дремлешь ты, как в дортуаре,
В те далекие года.

Мать бела как изваянье...
Слуг воспитанных пример,
На приличном расстоянье
Встал с поклоном Литтимер.

* * *

За полночь. Прошедшего завеса 
Падает в душе за мигом миг. 
Дети спят, и подошла Агнесса, 
Руку положив на груду книг.

Думали ли мы, что это будет 
В годы нашей утренней зари? 
Никогда твой Дэви не забудет 
Храмы строгие Кентербери.

Сколько зла давило и терзало, 
Сколько змей шипело на пути. 
О, как долго сердце не дерзало 
Свой приют последний обрести.

Опьяняем молодостью жгучей, 
Сколько раз едва я не погиб, 
А тебя уже змеей ползучей 
Обвивал, сжимал коварный Гип.

Где ж и тот холодный гордый демон, 
Что меня всегда сопровождал, 
В глубине морской навеки нем он, 
Бог ему за зло его воздал.

Спи и ты, моя малютка Дора! 
Ты права, что лучше вышло так: 
Не дожил до бурного раздора 
Наш весенний, мимолетный брак.

В небеса ты рано отлетела 
И теперь с улыбкою глядишь, 
Как сбылось, чего ты так хотела, 
Знаю, ты меня не укоришь.

Нежная, но строгая во гневе, 
Мне в лицо дохнула горячо 
И, шепнувши: что, мой мальчик Дэви? 
Положила руку на плечо.

30 октября 1928